Василий Подшибякин
Я к Сопилкину пойду, пусть меня обслужит! Василий Подшибякин Прохору Нехвораеву привет! Не думай, что забыл я, дружище Прохор, о твоей нелюбви к газетам. Частенько вспоминаю, как с чувством ты декламировал мне знаменитое:
«Глотатели пустот, Читатели газет! Газет — читай: клевет, Газет — читай: растрат. Что ни столбец — навет, Что ни абзац — отврат…» А я вот частенько заглядываю, то в одну, то в другую газетку – без этого в моей работе никак! Вот и недавно - купил «Московский комсомолец» №85 от 21 апреля 2011.
На самом видном месте коллаж: фото улыбающегося человека в траурной рамке, на фоне въезжающей в ворота с надписью «ИНСТИТУТ ХИРУРГИИ имени А.В. Вишневского» машины скорой помощи. Леденящий душу анонс статьи – «Регионального политика отказались лечить в Москве: он умер на пороге федерального медицинского учреждения». О каком медучреждении пойдет речь, понятно с первых слов: «Участники драмы — политик из провинции, член партии “Справедливая Россия” Максим Головизнин и сотрудники НИИ хирургии имени Вишневского». Пробежал глазами тезисы газетного материала, один из них выглядел вполне обнадеживающе: и переместился поскорее на страницу 3, где собственно и изложена вся драма. Там, Прохор, понять что-либо трудно.
Друзья покойного рассказывают, как привезли они потерявшего сознания Максима в НИИ Вишневского. «Однако у входа в лечебницу мужчины с умирающим товарищем на руках натолкнулись на стену непонимания со стороны охраны». В институт их не пустили, через некоторое время подъехал «наряд неотложки, который зафиксировал смерть Головизнина<…>». Но, в «НИИ Вишневского уверяют, что все было несколько по-другому. - К нам привезли бездыханное тело» - заявил один из сотрудников администрации института. Но меня, Прохор, в этой статейке заинтересовал не спор о том, когда и где и умер политик, а та её часть, которая озаглавлена «Охранники исправились за сутки»: Да и тебя бы, думаю, заинтересовала, если б ты прочитал зачин: «Вчера корреспондент «МК» попробовала повторить последний путь Максима». Тут нужна отвага – «повторить последний путь» не всякий решится, но мы, Прохор, работники пера, такие – ради нескольких строчек в «МК» на любой риск пойдем! Под одной из фотографий написано: «Вчера захворавшего репортера «МК» обслужили в НИИ, несмотря на то, что он был с «улицы». Но это - неправда. Оказывается, корреспондент просто сказалась больной. Это был розыгрыш. Прохор, как-то длинно и сбивчиво я пересказываю. Ты лучше сам прочитай заинтересовавший меня кусок: «Вчера корреспондент “МК” попробовала повторить последний путь Максима. Ссылаясь на гипогликемию (смертельно опасное падение сахара в крови у диабетиков), я подошла к охраннику НИИ, который закрывал ворота. Охранник сначала резко сделал замечание, что сюда нельзя, но, услышав, что мне плохо, пообещал вызвать врача и посоветовал пройти на проходную. На проходной толпились журналисты с камерами. Какой-то молодой врач в белом халате весело разговаривал с одним из посетителей. На меня никто не обращал внимания. Только грустная женщина на проходной вяло поинтересовалась: вам плохо? Услышав, что да и что скоро подойдет врач, потеряла ко мне интерес. Сидела я довольно долго, минут 15. Если бы у меня действительно был приступ гипогликемии, я бы уже впала в кому. В это время мной никто не интересовался, только охранники несколько раз переспрашивали мою фамилию, имя, отчество. Наконец появился доктор Сергей Сопилкин. Он оказался внимательным: поинтересовался моим состоянием, померил пульс, вежливо спросил: поможет ли мне горячий чай с сахаром? Я ответила, что скорее всего да, и врач опять надолго ушел. Минут через 10—15 Сергей Викторович вернулся с чашкой горячего чая в руках. Он внимательно наблюдал за моим состоянием, отмечая признаки улучшения состояния, принес вторую чашку и находился со мной столько, сколько было нужно». У меня, Прохор, возникло несколько вопросов к доктору Сергею Сопилкину. Представь себе, он любезно согласился ответить на них! Интервью, которое я записал буквально вчера, представляю на твой суд. Подшибякин: Доктор, почему вы заставили так долго ждать себя – целых 15 минут? Сопилкин: Я был в операционной. Анестезиологи свою работу с пациентом закончили, и мы с коллегами уже приступили к выделению нужной артерии. И вдруг новость – на проходной больная с приступом гипогликемии! Надо оказать помощь!!! Срочно!!! Подшибякин: И Вам поручили оказать помощь? А у Вас есть сертификат эндокринолога? Сопилкин: Ну, мы хирурги, умеем всё! А насчет сертификата. У меня в ординаторской висит свидетельство об участии в однодневном семинаре «Чай с сахаром в рационе больных сахарным диабетом». Один иностранный специалист проводил. Было дело. Подшибякин: Но это же ответственность какая – один неверный шаг и больная впадет в кому! Сопилкин: Поймите, если больная сама поставила диагноз, то, скорее всего, она и, как её надо лечить, знает. Так что риск минимальный. Поэтому я, не раздумывая, размылся и в проходную… Подшибякин: И какой тяжести был этот случай? Подтвердился ли диагноз? Сопилкин: Сложности никакой не было. Как я и предполагал, «больная» сама знала, чем её лечить. Из вежливости она подождала, пока я сосчитаю её пульс и спрошу: «Поможет ли вам чай с сахаром?». Подшибякин: А она? Сопилкин: Ответила, что, скорее всего, да. Подшибякин: Но Вы снова исчезли на 10-15 минут? Почему? Сопилкин: Ну, во-первых, поинтересовался, как там в операционной. Во-вторых, посоветовался с коллегами: может репортерше анализ на сахар сделать? Подшибякин: И что же, предложили анализ? Сопилкин: Да нет, обошлось второй чашкой чая. Потом осталось только отмечать признаки улучшения. Подшибякин: Сергей Викторович, а у Вас не закралось подозрение, что участвуете в спектакле? Сопилкин: Без комментариев… Подшибякин: Большое спасибо, доктор, что нашли время ответить на мои вопросы. Знаю-знаю, Прохор, ты будешь упрекать меня, что в конце я стушевался и не спросил у доктора о состоянии того больного в операционной, а вдруг он, благодаря стараниям репортера, повторил путь Максима? Но я же тактичный интервьюер – зачем огорчать доктора Сергея Сопилкина. Ну как тебе интервью? Пиши, твой Василий Подшибякин.
|
